Вот так начнешь изучать фамильные портреты… и уверуешь не только в переселение душ, но и порой узнаешь много интересного об изображенном. Для нас сейчас в подобных произведениях больше всего привлекает мастерство, с которым художник смог на холсте воспроизвести облик человека. Однако пару веков назад перед авторами стояла ещё одна задача – в аллегорическо-изобразительном ключе рассказать о портретируемом, его жизни или каких-то произошедших событиях.
Такие портреты неслучайно называли парадными. Их главная задача — показать зрителям социальное положение человека. Поэтому на них модель предстает в том костюме, в том интерьере и в окружении тех «аксессуаров», которые указывают на ее высокий статус. А некоторые изображенные предметы «иллюстрируют высказывания» автора об изображенном человеке. Например, на работе «Портрет Екатерины-законодательницы в храме богини Правосудия» Дмитрия Левицкого орел – это символ божественной власти императрицы и её авторитета, брошенные на алтарь маки — символ сна — говорят о неустанном желании отринуть от отдыха и трудиться на благо страны.
В отличие от парадного, камерный портрет более скромный. Он лишён многих аллегорических атрибутов, содержит в себе обычно поясной или поколенный срез, но, тем не менее, может тоже быть источником информации о человеке. Так, в коллекции Музейно-выставочного центра Забайкальского края хранится гравюра, на который изображен портрет Александра Львовича Нарышкина.
Внизу графического листа мы можем найти дарственную надпись: «Dedié a Son Excellence Madame de Narishkin par son tres humble & Obéissant Serviteur Joseph Saunders» («Посвящается Ее Превосходительству мадам Нарышкиной её скромным и послушным слугой Джозефом Сондерсом») и дату — 1801 год. И действительно, сделана эта гравюра не могла быть позже этого времени. Дело в том, что среди изображенных на мундире Нарышкина наград есть такая, которую бы спустя уже совсем некоторые время вряд ли изобразили на официальном портрете. Речь идёт об ордене Святого Иоанна Иерусалимского, который в обиходе часто просто называют Мальтийским крестом.
Заметим, что в 1798 году российский император Павел I был избран магистром Мальтийского ордена. Упоминание об этом вошло в официальный титул государя, на российском гербе появилось изображение Мальтийского креста, а сама эта награда вошла в число общероссийских.
Причём надо отметить, что в эти годы орден Святого Иоанна Иерусалимского стал, по существу, высшим знаком отличия, жалуемый за гражданские и военные заслуги. Пожалование же командорства (а именно командорский крест, увенчанный короной с арматурой, мы видим на груди Нарышкина) превосходило по своему значению даже награждение орденом Святого Андрея Первозванного. Так выражалось личное благорасположение государя, и мы без сомнения можем сказать, что Александр Львович входил в число высших сановников государства, наиболее приближенных к Павлу. Об этом говорит ещё и сам мундир, в котором изображен Нарышкин. В оригинале он имел красную расцветку, шитые золотым шнуром якоря на вороте и не был похож на привычные мундиры старших офицеров в армии и на флоте. Дело в том, что это так называемое орденские одежды, если говорить именно о костюме Нарышкина – гофмейстера (читай казначея) Ордена.
